Путь в тысячу ли (цикл) - Страница 31

– Я этого не говорила, – возразила Молли.

– Как раз говорила.

– Я этого не говорила, – повторила девушка, – когда ты решил, что в Сиэтл вывозят мутантов.

– Вспомнила…

– Я этого не говорила, когда ты охотился на тиранозавра в болотах Флориды…

Палмер нахмурился. Историю с тиранозавром, с которой, собственно, и началась их совместная с Молли работа в специальном отделе ФБР, он вспоминать не любил. Тиранозавр оказался на поверку группой школьников, решивших похулиганить с надувным чучелом Кинг-Конга, но к тому времени, как это стало ясно, половина полиции штата ловила монстров… А уж когда она их поймала…

– Я этого не говорила, даже когда ты ухитрился опрокинуть эту несчастную цистерну, – продолжала Молли. – Но сколько же это может продолжаться?!

– Посмотри на фотографию. – Возмущенный тон напарницы, похоже, оставил агента равнодушным. – Посмотри и скажи, чем это еще может быть. Ну? По-твоему?

Молли послушно взяла фото, хотя за последние несколько часов успела изучить его во всех подробностях. Возразить было нечего – за рулем автомобиля сидело облако, и оно решительно ни на что не походило. Это не был человек в маскировочном костюме, это не был фотер, это не было ничем знакомым…

– И что это, по-твоему, такое? – спросила она наконец. – Уж конечно, у тебя уже есть версия…

– Нет уж, дудки! – возразил Палмер. – На этот раз никаких версий не будет. Разберемся.

– То есть тебе надоело попадать пальцем в…

– Фи! – с достоинством сказал Палмер. – Кто не ошибается? Только тот, кто не работает.

– Тогда о работе. – Молли встала, подошла к распахнутому настежь, несмотря на прохладную погоду, окну и попыталась открыть его еще шире. Тщетно. – Что ты собираешься делать, я примерно понимаю…

– Да чего там понимать! Надо…

– И считаю, что ты не прав.

– О… – удивленно протянул Палмер. – Как это?

– Ты собираешься ловить свое привидение, так?

– Это – шанс всей моей жизни!

– Ну и глупо. Твоя задача – поймать этих ребят, которые так хотели достать это… облако, – Молли легонько щелкнула пальцем по фотографии, – что не побоялись перед самым носом у полиции открывать пальбу.

– Это верно… – Палмер по-новому посмотрел на свою напарницу. Соображает…

– А уж они тебя… нас то есть, выведут на след этой штуки.

– Ладно, посмотрим, – согласился Палмер. – Сегодня я послал запрос в группу, которая этим серьезно занимается, и одновременно – знакомому журналисту. Есть хороший шанс…

Молли вздохнула. Не очень глубоко – в комнате пахло меркаптаном, – но очень печально. Ее аргументы никогда не прошибут этого твердолобого. Ни-ког-да. За что ей такое наказание?!

Еще через пять минут – Палмер в это время готовил кофе – зазвонил телефон. Молли сняла трубку.

– Кто это? – донеслось из кухни.

– Начальник полиции. – Девушка изучала замолчавший агрегат, словно не в силах поверить услышанному. Сначала этот дурацкий призрак, теперь… Палмер оказался прав, и это было непривычно.

– Кто это? – повторил Палмер, появляясь в комнате с подносом, на котором стояли две гигантских размеров плошки.

– Это что? – вопросом на вопрос ответила его напарница.

– Кофе…

– ЭТО кофе? Ты хочешь в нем искупаться?

– Здесь нет другой посуды. Завтра купим.

– Ладно, – вздохнула Молли. – Слушай. Звонил начальник полиции. Те двое полицейских, которых ты предложил оставить на берегу…

– Ну-ну?! – встрепенулся Палмер. – Что они видели?

– Ничего они не видели. Оглушили их и связали. – Молли вынуждена была констатировать, что признание чужой правоты – вещь еще более неприятная, чем ей казалось. Особенно если речь идет о правоте Палмера.

– Оглушили. – Вопреки ожиданиям, новость не обрадовала Палмера, напротив, он как бы погрустнел и ссутулился. Поставил на столик поднос с кофе и уселся на диван. Похоже было, что то, что о нем думает его напарница, нимало его не волновало.

– Оглушили…

– Ты был прав, когда предположил, что в машине было что-то ценное.

– Остается понять, при чем тут призрак… – задумчиво протянул Палмер.

– Добро творит, – усмехнулась Молли. – По мотивам детских сериалов.

– Поехали, – вздохнул Палмер. – Надо поговорить с этими полицейскими…

Глава 19

Бардак – это тоже самоорганизующаяся система.

Ж. Верн. 80 тысяч лье под водой на воздушном шаре

– Я по-прежнему ничего не понимаю, – заметил Мак. – Они так успешно наступали – почему они остановились?

– Как только они попытались использовать Интернет, я смог с ними связаться и запретить развивать атаку за пределы Манхэттена, – объяснил Гарик. – Пароли-то у меня все остались…

– Это я понимаю. – Эй-Ай оторвался от изучения развернутой перед ним на полу монтажно-компоновочной схемы – последнего творения радиогения – и развернулся в сторону собеседника. Он не совсем понимал, зачем это нужно – разворачиваться, но четверка наблюдала за людьми, и уже достаточно давно, чтобы начать перенимать их манеры. – Я не могу понять, зачем нужно было останавливать столь успешную операцию.

Гарик задумался, не отрываясь, однако, от своего занятия – он строил компьютерную модель нового, человекоподобного тела для своих подопечных. Сложность задачи далеко выходила за пределы понимания как киберпанков, так и Эй-Ай, знакомство которых с электроникой было очень ограниченно. Они не участвовали в разработке, а лишь наблюдали и пытались учиться. Люк читал справочную литературу и одновременно ремонтировал проводку в крольчатнике, Гик и Мак шарили в Интернете, пытаясь найти новые учебники, по мере того как Гарик запрещал им читать то, что они уже нашли, объявляя сотую, наверное, книгу несусветной чушью, а Кира чинила систему автоматического полива, сильно пострадавшую от внимания детей, Кирой назвали номер четыре те же дети, прежде чем взрослые успели вмешаться, точнее – девчонки назвали: Кристина, Анна и Вика. Затем киберы решили, что для полноты информации им не помешает иметь в группе хотя бы одну представительницу прекрасного пола… и так на принадлежащей Бобу территории появилось розовое в цветочек чучело с бантиком на антенне. «Розовое в цветочек» Кире пришлось убрать, подчиняясь протестам общественности, а вот бантик остался. Собственно, они все носили бантики, с легкой Кристининой руки, но бант номера четыре был много больше.